Мужчина 32 года

— Вы когда-нибудь вставали перед сложным моральным выбором? – спросил клиент, пристально глядя мне в глаза.

— Бывало.

— И как вы решали, как поступить?

— Каждый раз – по-разному, - уклончиво ответила я. – Зависит от обстоятельств.

— Тогда я расскажу вам о своей ситуации, - мужчина потер переносицу и продолжил. - Я работаю учителем в школе – думаю, вы понимаете, какая это непростая профессия и в добавок еще и не особо прибыльная.

— Полагаю, сейчас уже все об этом наслышаны.

— Я несколько раз думал о том, чтобы сменить вид деятельности, но все никак не решался – после тридцати это дается гораздо тяжелее, чем когда тебе двадцать пять. Особенно, если учесть появление ребенка и постоянные платежи по ипотеке.

— Но у вас появился шанс все изменить, верно?

— Причем крайне неожиданно, - хмыкнул Артем. – Дело в том, что в моей семье уже давно хранится настоящая реликвия – портрет неизвестного человека, написанный моим прапрадедушкой в девятнадцатом веке. Он был не самым известным живописцем, но, тем не менее, преподавал в академии искусств и умел использовать различные техники. От него в нашей семье остался только этот портрет и больше ничего – все остальное или уничтожено временем или хранится где-то в музеях.

— Эта картина несет в себе какую-то ценность?

— Учитывая ее возраст и то, что она пережила две революции, Гражданскую и Великую Отечественную войны, можно с уверенностью утверждать, что она чего-то да стоит. Но мы никогда и не думали ее продать - даже в голодные девяностые у бабушки не поднялась рука сделать это. Важно, чтобы вы также поняли одну важную вещь - эта картина какая-то странная. На ней изображен человек с крайне несимметричными чертами лица: с одной стороны у него длинные волосы и тонкие линии на лице, а с другой волосы короткие и лицо более суровое, да еще и шрам на щеке. Плюс к этому, у него еще и глаза разные по форме и цвету.

— Чего только художники не рисуют…

— Это, конечно, верно – но вот в чем дело: он создал этот портрет еще до того, как в моду вошли всякие абстракции и экспрессионизм. В годы его творчества, никто и не думал рисовать нечто подобное, так что, насколько мне известно, многие считали, что дед окончательно съехал с катушек перед смертью, раз нарисовал это не пойми что.

— И все же, три поколения вашей семьи сохранили картину до наших ней.

— Вот именно, сумели сохранить, - с неожиданной горечью в голосе, произнес Артем. – Собственно говоря, тот самый случай, который все изменил, произошел около полугода назад - я листал один развлекательный сайт и в одном из постов увидел историю венгерского художника Тивадара Чонтвари: этот человек прославился благодаря крайне необычной картине, под названием «Старый рыбак». На ней, также как и на картине деда, нарисован человек, в данном случае – глубокий старик, с очень несимметричным лицом и тенями на одежде. Вот только, как выяснилось позднее, если приложить к середине картины зеркало и таким образом отразить половину изображения, то получится совершенно новый вид: с одной стороны старик будет светлым и одухотворенным, а с другой, погруженным во тьму и с резкими чертами лица. Таким образом автор пытался донести до созерцателя мысль, что в каждом из нас живут как свет, так и тьма.

— И вас неожиданно осенило…

— Я побежал в прихожую, снял зеркало из рамы, а затем, поднеся его к картине деда, увидел нечто невообразимое: с одной стороны получилось изображение утонченной женщины-аристократки, а с другой, уставшего от лишений мужчины-солдата. Семья оказалась шокирована этой новостью, ведь прапрадед никому об этом не рассказывал, а сами так и не догадались воспользоваться зеркалом.

— И тогда, кто-то из вас решил узнать – сколько теперь будет стоить такая картина?

— Это была моя жена – она позвонила в один из наших питерских аукционных домов, сотрудники которого приехали к нам и на месте провели экспертизу. Спустя несколько недель, они сообщили о семизначной цене на это произведение. Причем я вначале отказался, недовольный самоуправством жены, но спустя какое-то время, нам позвонил один коллекционер и предложил цену в два раза выше, чем была до этого – лишь бы мы продали картину напрямую ему.

— И вас начали гложить сомнения…

— С такими деньгами мы могли бы начать обеспеченную жизнь. Я бы мог вообще не работать, впрочем, как и мои близкие – с таким счетом в банке, появлялась возможность на одних только процентах кататься по миру и жить припеваючи. Я засыпал с этой мыслью и просыпался с ней, но, когда уже почти созрел и снял картину со стены, то увидел на обратной стороне холста надпись, видимо оставленную самим художником: «Моим детям, чтобы помнили обо мне». И тут я остановился, вспомнив через что только не прошла моя семья, чтобы сохранить ее. Черт возьми, да она даже блокаду Ленинграда пережила, когда тогдашнюю квартиру уничтожило при бомбежке! Неужели я вот так просто предам предков, сбагрив единственную оставшуюся о них память за тридцать серебряников?! Осталась ли во мне хотя бы капля духовности или я предам собственные идеалы ради хорошей жизни? Я не могу найти ответ…